Одурманенные разнотравьем медовой патоки лучей октябрьского солнца, забывшись, как дети, мы отчаянно не можем надышаться тёплым янтарём ускользающей осени, словно в каждом её отблеске, едва уловимо, ещё мерцает эхо отыгравшего лета.
Это время долгих прогулок по хрусткому гравию старых парковых аллей, россыпи капель влаги на тёмной коже перчаток, когда те, утонув в старом золоте прелой листвы, выискивают наиболее изысканный абрис болезненно-красного кленового великолепия. Время принадлежащее долгим, глубокомысленным и, в тоже самое время, бездумным взглядам в сизо-дивное небо над головой, так же, как и благородной меланхолии – до смешного привычного и, от того, почти желанного недуга всякого мыслящего и чувствующего человека, в это невыразимо прекрасное время, без которой осень была бы не осенью. Метаморфоза мира вокруг проникает под кожу и неуловимо, но неизменно завладевает тобой. Впервые, после долгого перерыва летним зноем, на удивление неожиданно, но как-то всегда очень своевременно, по-настоящему осознаешь, на сколько желанным становится терпкий имбирный чай с горчичным мёдом. Время неуловимое и от-того безгранично волшебное, желанное и неисчерпаемое. Октябрь – удивительная пора.